Въ чинахъ Божественной литургіи Василія Великаго и Іоанна Златоуста нигдѣ не говорится о поимянномъ поминовеніи болящихъ въ слухъ народа и не указывается мѣста для такого поминовенія. Но, не давая буквальнаго предписанія или наставленія на сей случай, употребляемые у насъ чины Божественной литургіи не заключаютъ въ себѣ ничего такого, что могло бы наводить на мысль о незаконности такого моленія; напротивъ, въ нихъ находится весьма много основаній, оправдывающихъ его законность.
Уже достаточнымъ основаніемъ ему служитъ то, что на проскомидіи, послѣ поминовенія Царствующаго Дома, предоставляется священнику право «поминать, и ихъ же имать живыхъ, по имени, и на каждое имя взимать частицу, приглаголя: помяни, Господи, имя рекъ», а діакону вмѣняется въ обязанность во время пѣнія: «и всѣхъ и вся» поминать «помянникъ живыхъ», хотя въ томъ и другомъ случаѣ не говорится, чтобы это поминовеніе совершилось въ слухъ всего народа. Но мы еще болѣе найдемъ для сего основаній, если обратимъ вниманіе на тѣ мѣста Божественной литургіи, въ которыхъ поминаются въ слухъ всего народа имена нѣкоторыхъ членовъ православной Церкви. Поименное поминовеніе живыхъ членовъ Церкви на литургіи совершается четыре раза: во время перенесенія предложенныхъ даровъ и по освященіи ихъ, на ектеніяхъ – великой и сугубой. Правда, во всѣхъ случаяхъ именуются въ слухъ народа только лица Царствующаго Дома и мѣстный архіерей, о прочихъ же вѣрующихъ возносится моленіе въ общихъ выраженіяхъ; но этимъ рѣшительно не возбраняется произносить на литургіи имена и другихъ лицъ, коль скоро лица эти становятся въ такія исключительныя обстоятельства, что для нихъ необходимо преимущественное моленіе о нихъ Церкви. А какія же лица могутъ быть въ болѣе исключительномъ положеніи, какъ не лица болящія?
Лишенные возможности участвовать въ общественномъ богослуженіи и пользоваться щедротами, изливаемыми на предстоящихъ, болящіе имѣютъ крайнюю нужду въ усиленномъ моленіи о нихъ Церкви. Въ ихъ бѣдственномъ положеніи, по ученію слова Божія, вѣрнѣйшее средство спасенія – молитва вѣры. И если слово Божіе уполномочиваетъ ихъ для сей молитвы вѣры призывать соборъ пресвитеровъ въ свои домы; то тѣмъ болѣе они имѣютъ право просить пресвитеровъ церковныхъ, чтобы въ общественномъ собраніи вѣрующихъ вознесено было особое о нихъ моленіе. Но и кромѣ таинственной спасительной силы, неразлучно соединенной съ молитвою Церкви объ извѣстномъ лицѣ, какой обильный источникъ утѣшенія и подкрѣпленія для болящаго представляетъ возношеніе имени его на литургіи! Вѣсть о томъ, что имя болящаго возносимо было въ молитвахъ въ слухъ всего народа, что о здравіи его молилась вся церковь, всегда прольетъ въ его душу отрадное чувство, какъ бы ни была слаба его вѣра. А ободреніе и подкрѣпленіе духа въ болѣзненномъ состояніи, какъ всякому извѣстно, имѣетъ весьма важное значеніе и само по себѣ много содѣйствуетъ выздоровленію. Можетъ ли христіанская и особенно пастырьская любовь отказать болящему въ такой помощи?
И для предстоящихъ во храмѣ провозглашеніе имени болящаго весьма важно и необходимо. Составляя какъ бы одну семью, прихожане каждой церкви обязаны, по духу любви христіанской и общенія, съ сочувствіемъ относиться ко всѣмъ нуждамъ своихъ собратій и въ частности, по заповѣди Спасителя, обязаны посѣщать болящихъ, какъ самаго Христа. Но развлекаемые разными житейскими заботами, часто живущіе другъ отъ друга на значительномъ разстояніи, они могутъ и не знать, что тотъ или другой изъ собратій подвергся болѣзни. Провозглашеніе имени его въ молитвахъ церковныхъ естественно обратитъ на него общее вниманіе и напомнитъ каждому христіанскій долгъ въ отношеніи къ болящимъ.
Почему древняя Церковь не внесла въ чинъ литургіи постановленія о поименномъ поминовеніи болящихъ? Конечно, не потому, чтобы видѣла въ этомъ что-либо незаконное, а потому, что при тѣсномъ общеніи древнихъ христіанъ между собою, – такъ что они всегда знали, кто изъ нихъ здоровъ и кто боленъ, не было особенной надобности провозглашать на литургіи имена болящихъ; объ нихъ и безъ того всѣ вѣрные знали и единодушно молились объ ихъ здравіи. Довольно было въ извѣстное время литургіи и въ общихъ выраженіяхъ возбуждать народъ къ такому моленію, какъ дѣйствительно Церковь и поступала по свидѣтельству древнѣйшихъ памятниковъ литургій. Изъ этихъ памятниковъ видно, что въ ряду прошеній великой ектеніи было особенное прошеніе о болящихъ, даже болѣе въ подробномъ видѣ, чѣмъ теперь. Въ Постановленіяхъ Апостольскихъ оно читается такъ: «помолимся о братіяхъ нашихъ болящихъ, чтобы Господь избавилъ ихъ отъ всякой болѣзни и печали и чтобы здравыми возвратилъ святой своей Церкви»[1]. Употребляемые у насъ чины Литургіи Василія Великаго и Іоанна Златоустаго суть ничто иное, какъ сокращеніе древнѣйшихъ литургій. Поэтому въ нихъ и не вошло предписаніе или наставленіе о поимянномъ поминовеніи болящихъ, а только заключается общее и притомъ сокращенное моленіе о нихъ на великой ектеніи.
Древняя практика церковная свидѣтельствуетъ, что провозглашеніе на литургіи именъ не только представителей Церкви, но и многихъ другихъ живыхъ членовъ ея было тогда дѣломъ весьма обычнымъ. Обыкновенно провозглашались имена тѣхъ, которые приносили дары къ алтарю, съ тою цѣлью, чтобы почтить жертвующихъ и возбудить вѣрныхъ къ особому моленію о нихъ. Такое провозглашеніе было одною изъ существенныхъ обязанностей діаконовъ. Даже для выраженія сего дѣйствія въ древней Церкви вошелъ въ употребленіе особый терминъ recitare nomina, publice nomina offerentium recitare, который встрѣчается у всѣхъ отцевъ, упоминавшихъ о семъ предметѣ[2]. Св. Кипріанъ въ одномъ изъ посланій къ церквамъ Нумидійскимъ ясно говоритъ, что священнослужители обязаны это дѣлать[3]. Въ IV вѣкѣ обычай сей былъ такъ распространенъ, что нѣкоторые, какъ видно изъ словъ блаж. Іеронима, даже злоупотребляли имъ, находя въ немъ пищу для своего честолюбія, т. е. нарочито приносили богатые дары съ тѣмъ, чтобы пріобрѣсти большую извѣстность чрезъ провозглашеніе ихъ имени въ богослужебныхъ собраніяхъ. Папа Иннокентій 1-й, современникъ Златоуста, въ письмѣ къ одному епископу, напоминая о возглашеніи во храмѣ именъ приносящихъ дары, подробно описываетъ порядокъ сего провозглашенія и назначаетъ время для него на литургіи[4]. Съ теченіемъ времени приношеніе вѣрными даровъ на литургію мало по малу вышло изъ обыкновенія, а потому и провозглашеніе именъ приносящихъ само собою прекратилось. Однакожъ ни соборы, ни отцы Церкви оффиціалыю не отмѣняли этого обычая; слѣдовательно, онъ всегда сохраняетъ силу, когда, по особеннымъ обстоятельствамъ нужно бываетъ имъ воспользоваться. Если первенствующая Церковь охотно удовлетворяла желанію своихъ членовъ, чтобъ имена ихъ поминались въ слухъ народа на литургіи: то почему же теперь можно сомнѣваться въ законности такого удовлетворенія просьбамъ болящихъ?
Современная практика нашей Русской церкви показываетъ, что поминовеніе болящихъ въ слухъ народа на литургіи во многихъ мѣстахъ считается теперь дѣломъ обычнымъ. Обычай этотъ не есть произвольное нововведеніе, но, конечно, ведетъ начало свое изъ того преданія, которое церковь наша въ чистотѣ воспріяла отъ церкви Греческой и которое всегда свято хранила. Въ этомъ отношеніи весьма замѣчателенъ примѣръ Кіево-печерской лавры, которая чрезъ всѣ вѣка церкви Русской непрерывно хранила уставы, заимствованные ею въ монастыряхъ Аѳонскихъ и Константинопольскихъ. Въ Кіево-печерской лаврѣ почти на каждой литургіи можно слышать поминовеніе болящихъ въ слухъ всего народа. Примѣру ея подражаютъ и священно-служители храмовъ Кіевскихъ, когда бываетъ въ томъ нужда.
Не только весьма справедливо удовлетворять такимъ просьбамъ болящихъ, но, по нашему мнѣнію, полезно было бы развить въ прихожанахъ усердіе къ этому дѣлу и внушить имъ, чтобы они въ болѣзняхъ первѣе всего спѣшили просить священно-служителей о гласномъ поминовеніи ихъ на литургіи. Нѣтъ сомнѣнія, что всякій больной пожелаетъ такихъ молитвъ о немъ Церкви: а для священно-служителей не составитъ труда помянуть на литургіи больныхъ своихъ прихожанъ. Между тѣмъ это дѣло, вошедши въ обычай, могло бы оказать великую услугу священнику въ его пастырской дѣятельности, особенно тамъ, гдѣ литургія совершается не однажды въ недѣлю. Оно открыло бы ему возможность благовременно узнавать о болящихъ и прилагать надлежащее пастырское попеченіе о нихъ. По укоренившемуся въ народѣ предразсудку, призываютъ священника къ больному большею частію въ то время, когда болѣзнь достигла высшей степени развитія и когда уже очень мало остается надежды на выздоровленіе, или вовсе никакой. Что же можетъ сдѣлать священникъ при таковомъ положеніи больнаго съ своими духовными средствами, какое можетъ преподать ему напутствіе въ жизнь загробную? Онъ по необходимости вынужденъ бываетъ ограничиться самою краткою исповѣдію, чтобы успѣть пріобщить святыхъ тайнъ, если еще остается возможность для того и другаго; а пастырское слово, необходимое въ столь важныя минуты жизни, въ предсмертной агоніи конечно совсѣмъ неумѣстно. Иначе было бы, если бы священникъ о каждомъ больномъ извѣщался въ самомъ началѣ болѣзни. Тогда онъ по долгу пастырскому и безъ приглашенія извѣстилъ бы больнаго и своею благовременною бесѣдою съ нимъ расположилъ бы его въ чистосердечному раскаянію во грѣхахъ и достойному принятію св. таинъ. Какое же лучшее средство заставить больнаго или домашнихъ его извѣщать во время о болѣзни, какъ не то, когда будетъ введено въ обычай всенародное моленіе о болящихъ на литургіи ?
Благовременное увѣдомленіе священника о болѣзни того или другаго прихожанина можетъ доставить священнику случай содѣйствовать и самому выздоровленію больнаго, особенно тамъ, гдѣ народъ остается безъ всякихъ медицинскихъ пособій. Подвергшись болѣзни, нашъ простолюдинъ не принимаетъ никакихъ предосторожностей отъ опаснаго развитія ея: ходитъ босый, лежитъ на землѣ и на сквозномъ вѣтрѣ, пьетъ холодную воду, ѣстъ все, что ни предложатъ ему сердобольные домашніе или знакомые; иногда прибѣгаетъ къ знахарямъ и колдунамъ и довѣрчиво слѣдуетъ ихъ безполезнымъ, даже вреднымъ совѣтамъ. Явившійся во время священникъ навѣрно предохранилъ бы его отъ вредныхъ вліяній, а иногда, можетъ быть, и доставилъ бы дѣйствительное средство противъ болѣзни. Болѣзни въ нашемъ простомъ народѣ по большей части не многосложныя и обыкновенныя, и, будучи захвачены въ самомъ началѣ, бываютъ вылечиваемы самыми простыми домашними средствами, которыя очень могутъ быть извѣстны священнику. Даже самое посѣщеніе священника, его участіе въ положеніи болящаго, его утѣшительная бесѣда, проникнутая духомъ религіознымъ, не можетъ остаться безъ благотворныхъ послѣдствій для больнаю[5].
Что касается времени, когда на литургіи провозглашать имена болящихъ, то кажется нѣтъ надобности дѣлать это два раза, т. е. въ началѣ литургіи – на великой ектеніи и послѣ евангелія – на сугубой. Довольно однажды и приличнѣе всего на сугубой, какъ потому, что на великой эктеніи въ десятомъ прошеніи есть уже моленіе, «о недугующихъ», такъ и потому, что это будетъ ближе къ буквѣ чина литургіи, который непосредственно за сугубой ектеніею назначаетъ особое поминовеніе усопшихъ, «аще будетъ о нихъ приношеніе». Такъ это дѣлается и въ Кіево-печерской лаврѣ, именно: въ концѣ сугубой эктеніи, прежде возгласа: «яко милостивъ и человѣколюбецъ Богъ еси» прибавляется прошеніе: «еще молимся о здравіи рабовъ Божіихъ болящихъ»...
«Прибавленіе къ Херсонскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1873. № 14. С. 420-428.
[1] Апост. Пост. кн. VIII. IX.
[2] Antiqu. eccles. Bingham, vol. VI. p. 264, 265.
[3] Cypr. Ep. LX. et LXII ad episc. Numid.
[4] Innocent I. Ep. ad Descent, с. II.
[5] Священники западной церкви пользуются всѣми средствами къ тому, чтобы имѣть возможность во время явиться къ больному, надлежащимъ образомъ его напутствовать или чѣмъ нибудь послужить ему. Между прочимъ самымъ дѣйствительнымъ средствомъ къ тому они считаютъ распространеніе обычая возносить въ церкви общественныя моленія за болящихъ, съ провозглашеніемъ именъ ихъ. Во всей силѣ такой обычай существуетъ въ приходахъ Парижскихъ. Тамъ священники на литургіи извѣщаютъ присутствующихъ, что къ слѣдующій или ближайшій день назначается предъ литургіею особое моленіе о болящихъ и приглашаютъ прихожанъ своихъ объявить заранѣе имена больныхъ родственниковъ или знакомыхъ. При подачѣ записокъ освѣдомляется о мѣстѣ жительства больныхъ, дѣлаетъ замѣтки въ особой книгѣ и спѣшитъ увѣдомить объ этомъ священника или его викарія. Обычай – достойный подражанія.
Источник информации:
Комментариев нет:
Отправить комментарий